Ты когда-нибудь слышал небесную тишину?.. Шаг, совсем-совсем беззвучно по прозрачному мосту, перегнуться через перила, а там всё словно игрушечное: реки - ленточки, причудливо нашитые кем-то на зелёный бархат леса, города - разноцветные бусины в горсти, водопады-колокольчики и горы-пуговицы. Пара шагов по июньскому небу, тихому и светлому в сумерках... Солнце уже ушло за горизонт, оставив только светящуюся каёмку где-то далеко, а небо всё ещё светлое, может, быть, светлее, чем в эти несколько минут, оно вообще никогда не бывает, даже на рассвете...
И ты идёшь - воздух слегка пружинит под ногами, как земля после грибного дождя... Впереди нет ничего, и есть всё. Всё, что только можно представить - не внизу, а здесь, потому что здесь ты свободен. От суеты, шума, спешки, ненужных окриков, дежурных вопросов и ничего не значащих ответов. Можешь сидеть на прозрачном мосту, болтать ногами и слушать тишину, а можешь тихонько напевать и рисовать белым пером узоры на лазури - потом кто-нибудь внизу улыбнётся тому, какими причудливыми иногда бывают облака: похоже на смешной детский рисунок с ромашками, а это - на колосья, а вон то будто бы какие-то руны или вязь... Ветер-чудак, чего только не выдумает...
А ещё... Попробуй, возьми в руки скрипку, или флейту, или лютню - всё, что хочешь - и твои руки сами вспомнят. Каждый человек когда-то был ангелом и умел играть на любом инструменте. Память рук не стирается, это только сознание всё чего-то боится - боится не суметь, потому даже не пробует. А здесь - попробуй, не бойся - скрипка запоёт в твоих руках, тихо и нежно, нашепчет колыбельную, а в это время где-то внизу распустится цветок и кто-то улыбнётся...А ты всё сидишь и сидишь, болтаешь ногами и играешь на скрипке, наблюдая, как песня сплетается с тишиной... Время от времени ты останавливаешь смычок и прислушиваешься к эху своей песни - кто-то на соседнем мосту подхватил - кажется, флейта и ещё что-то переливчатое - лютня? гитара? - и где-то колокольчик... Ты улыбаешься и продолжаешь играть. Тогда замолкает кто-то другой, чтобы вслушаться, а потом так же легко и светло улыбнуться...
Небо светлое и тихое, шаги возвращающегося не нарушают тишины - крылатые ходят неслышно. Небесная свобода, тишина и право возвращаться - это можно понять, только если живёшь на своей родной, шумной, смешной земле, спотыкаешься о камни, зарываешься лицом в траву, глохнешь от автострад и иногда от салютов, криков, плача, слепнешь от солнца и боли... Ты всё это знаешь, и потому только изредка даёшь волю своим чудесным белым крыльям, чтобы они унесли тебя к себе домой, где ты можешь слышать тишину и играть на скрипке, и плести венки из последних солнечных лучей... А потом, когда небо начинает темнеть, ты, улыбаясь, возвращаешься на нашу старую крышу, усаживаешься на краешек, свесив ногу вниз, другую обхватываешь руками, и, задумчиво наклонив голову, слушаешь мои песни о лете, солнце и чудаках, гуляющих по июньскому небу и возвращающихся с последними солнечными лучами, когда где-то в мансардном окошке смолкают струны гитары...
Я открываю глаза и вижу твою улыбку... и твои крылья - уже не белые, рвущиеся в стремительно темнеющее небо, а пёстрые, те, которые мы плели с тобой вместе, здесь, на этой крыше... И у меня такие же - радужные крылья, которые, может, и не поднимут выше последнего этажа кирпичной девятиэтажки, но принадлежат лесам, полям, озёрам, цветам и крышам, их не нужно удерживать: с ними ты всё время в полёте,пусть под ногами всего лишь асфальт, но ведь на нём тоже можно рисовать - цветными мелками, а улыбки...просто улыбайся, и кто-то улыбнётся в ответ...
Твои радужные крылья изредка становятся белыми, отпуская тебя в июньское небо, такое светлое,такое высокое... А я жду тебя здесь, на старой крыше, наигрывая на гитаре ветер и напевая песни о белых крыльях чудаков, гуляющих по летнему небу и о других, радужных крыльях, влюблённых в косые крыши и полевые цветы.
А на рассвете, когда ты уснёшь, я отложу гитару, нашепчу тебе сны об изумрудных лесах, накрою пледом в оранжевую и зелёную клетку и шагну с крыши. Мои радужные крылья давно перестали становиться белыми, но я не разучилась летать : просто однажды я поняла, что главное не по небу ходить как по земле, а по земле - как по небу.